За жизнь свою, за жизнь других

Живёт в селе Новеньком обычный с виду человек, простой селянин Виктор Семёнов. На этой земле жили его родители, его предки. Отец Пётр Ефимович, мама Мария Евдокимовна были колхозниками. Здесь 23 марта 1964 года родился он сам. Здесь, на новенской земле, он живёт и сегодня со своей семьёй.

Новенькое и Шинданд… Никогда наш земляк и подумать не мог, что эти слова в его судьбе переплетутся, что его путь-дорожка в самой юности круто повернёт в сторону далёкой незнакомой страны…

Лыжи и баранка авто

Виктор рос вместе со старшими двумя братьями и сестрой, как вся местная детвора: ходил в школу, играл в футбол, помогал по дому.

Главным увлечением парня в школе были лыжи. В районных соревнованиях по лыжам Виктор с 8-го по 10-й классы часто занимал первые и вторые места, имел немало грамот и дипломов за свои победы.

— Сначала дома были самодельные лыжи, местные мастера изготовили. Потом были обычные, купленные. А когда на соревнования начал ездить регулярно, мне спорткомитет района выделил беговые, — вспоминает лыжник со стажем.

Жена Татьяна тоже местная, проработала много лет в Ивнянской райбольнице медсестрой-анестезистом, сегодня на заслуженном отдыхе. Дочь Анастасия живёт в Строителе. Виктор Петрович много лет трудился водителем в местном колхозе, затем работал в охране, водителем в «АгроБелогорье», слесарничал, охранял и вот уже более 10 лет по тем же профессиям трудится в КФХ «ИП Болгова».

«Вы идёте в Афган»

После десятилетки Семёнов пошёл в ДОСААФ учиться на водителя и окончил обучение в 1981 году.

23 марта Виктору исполнилось 18 лет, и он мысленно уже готовил себя к армии. И завертелось. 26 марта вышел приказ о весеннем призыве, 27-го — медосмотр в районе, 28-го — в области. Высокий крепкий парень был признан годным к строевой службе, а 29 марта 1982 года Виктора забрали вместе с 16 ребятами из нашего района.

Из Белгорода 1 апреля их отправили в Курск, затем раскидали по Северо-Кавказскому военному округу. Семёнов попал в учебку в Каменск-Шахтинский Ростовской области, где готовили водителей. Виктор прикинул: наверное, на целину пошлют.

9 мая, в столь значимый день, Виктор и ещё 130 белгородцев приняли присягу.

— Вы идёте служить в Демократическую Республику Афганистан, — слова командования прозвучали выстрелом для новобранцев.

Больше никаких объяснений не последовало…

— Первые чувства: настроение сразу упало. Потом, спустя два-три дня, как-то появился патриотический настрой, даже азарт, — признаётся Виктор Петрович.

18 июня с первой партией его отправили в Батайск, затем в Ростов, ночью погрузили в самолёт и — в Афганистан, в Самарканде на рассвете дозаправились. В 10 утра советские призывники уже были на афганской земле, в а­эропорту Шинданд.

Днём — обнимаются, ночью — прицеливаются

Первая картинка резко контрастировала с тем, к чему наши парни привыкли. Горы, пески, однообразные полупустые пейзажи, палатки, жара… Поэтому в первые же дни Виктору и его сослуживцам сделали прививки от местных болезней.

Потом одних забрали в танковые части, других — в артполк, третьих — в пехоту. Виктор Семёнов попал в батальон охраны. Охраняли аэродром с нашей стороны, медсанбат. Управление батальона располагалось около аэропорта. А точки (блок-посты) были разбросаны по большой территории. Довезли на КП роты, выдали автомат и пешком отправили со взводным идти на точку — около трёх километров. Рация работала плохо, точки из-за кишлаков не просматривались, находясь на расстоянии 500 метров. Охраняемая площадь Виктора была самой серьёзной и коварной — среди кишлаков местных жителей.

— Днём с тобой обнимаются, а ночью прицеливаются. И не узнаешь, где враг, — рассказывает афганец.

Так началась служба. На точке было шесть человек. Утра как начала отсчёта дня у ребят не было. Круглосуточно: с 18:00 до 24:00 — дежурят три человека, с 24:00 до 6:00 — ещё три. 250 мет­ров в одну сторону патрулирование, 250 метров — в другую. Вокруг заграждение, колючая проволока, монки…

— Монки — это сигнальные мины наподобие противопехотной взрывчатки, которые срабатывали при задевании растяжки. Зацепил за струну, начинается свист, и штук 9–10 ракетниц взлетают вверх. Сообщают о нарушении, — объясняет Виктор Петрович. — А с шести утра стояли по одному на наблюдательном пункте — где-то по пару часов, потом следующий. Очень серьёзно наказывали, когда ты заснул на посту. Ведь ты за жизнь свою и за других — в ответе.

Ночью пропускали по паролю. Каждый вечер пароль строго менялся. Например: «Курск — курок». В первом слове шло название города, второе слово — по вооружению. Если идущий навстречу человек пароля не знает, солдат имел право его сразу ликвидировать.

Опасность каждый день

Душманы (афганские повстанцы), по рассказам нашего земляка, активизировались ночью, часов в 12. Или под утро, около четырёх часов. Под прикрытием мирных жителей душманы сходили с гор и собирали пошлину с населения. Распознать их было очень трудно. Все женщины — в паранджах, местные — в своей одежде, все на одно лицо. Досмотр был разрешён только в отношении караванов с товарами.

Если местный не платил главарю банды выкуп, то тот забирал любого члена семьи к себе в банду или на продажу. Потому иногда местные помогали знаками нашим солдатам распознать среди народа в кишлаке одетого в обычную одежду душмана.

— Опасность для жизни была каждый день. Жизнь среди врагов. Не знаешь, кто и откуда выстрелит. Метрах в 200–250 от нас уже стояли их кишлаки (жилые поселения). Кто там сидит, мирный или не мирный? — Виктор помнит все подробности той службы.

…Больше всего Виктора выматывала жара, 50–52 градуса в тени. Почти полгода не бывало дождей. Поначалу советские солдаты за водой ходили в кишлак, но душманы её начали травить. Потом была привозная. В ней можно было сразу чай заваривать. Ребята сами мастерили самодельные «холодильники» из банок.

Протекавшие рядом кяризы снабжали и местных, и солдат водой (кяриз — подземная гидротехническая система в городах и селениях Азербайджана, Средней Азии и Ирана. Подземный горизонтальный канал, соединяющий место потребления с водоносным слоем. — Прим. авт.).

— У нас вода рядом протекала, там проходили поля местных, они заливали водой из водоканалов свои посевы. Мылись в кяризах, могли и постирать, — продолжает рассказ Виктор Петрович.

Жили наши солдаты в землянках, которые строили сами из саманов (самодельных кирпичей из вручную замешанной смеси. — Прим. авт.). Замешивали глину с камышом, трухой от соломы с полей, рядом с ручьём, добавляли воды, месили и в формы из-под оружия укладывали смесь, она сохла, получали саманы. Сначала копали квадрат четыре на четыре метра, глубиной метра полтора — типа погреба под землянку, выкладывали саманы. Помимо того, сами копали окопы на 30–40 метров с ячейками на каждого.

Зимой и осенью было сыро, холодно, лили бесконечно дожди, выходили из берегов реки, ручьи. Топилась буржуйка. Света не было. Еду первоначально привозили на БТР. Когда ребят перебросили далеко к горам, на КП роты солдаты сделали свою кухню.

— Ездить каждый раз было опасно: дороги нам минировали, и БТР, и танки, которые шли разминировать, взрывались. Продуктов заранее набирали, потом сами готовили, — добавляет наш герой.

Принял огонь на себя

Два года и два месяца под постоянной угрозой поймать пулю или взорваться на мине — так проходила служба Виктора Семёнова. Он уволился 15 августа 1984 года. 27 августа был уже дома. Задержали, так как приходили молодые, их надо было обучить. А старослужащих вывозили не сразу, по несколько человек. Из всего, что привёз с собой новенский афганец, была одна медаль, которая очень дорого ему досталась. Окрестила его на жизнь заново.

…Виктор служил только полгода. Боёв серьёзных не было. Ему доверили автоматический станковый противопехотный гранатомёт. Вечерами несущим службу по точкам давали информацию о блуждающих бандах, возможных попытках атак. В такие минуты бойцы не спали, лежали с оружием полностью одетыми. Две красные ракеты — и пошла тревога…

В 10–15 км стояло танковое охранение, и при необходимости приходили два-три танка на усиление. Если другим нужна была помощь, машины с поста Виктора спешили помочь. При превосходящем напоре по рации поднимались в небо «вертушки» и сбрасывали на парашютах светящиеся ракетницы, с ними видно, как днём.

27 ноября 1982 года. Вдруг начался сильный обстрел. Точка гранатомётчика Виктора Семёнова находилась чуть дальше других. Обстрел продолжался более часа. Отдельные солдаты не могли даже выйти из укрытия. Из ближайшего кишлака лился беспрерывный шквальный огонь. У Виктора было 30 штук снарядов. Держался до последней гранаты. Весь тот шквал Виктор принял на себя: понимал, где самое мощное оружие, туда и больше напор врага. А в темноте ночи из точки Семёнова извергался мощный столб огня. Вот и переключились на него душманы. А наш земляк тянул время, выпуская по одной, пережидая затишье, и при очередной смертельной волне снова выдавал следующий залп… Было страшно. Тянул, сколько мог… До тех пор, пока не подошёл резервный взвод с тремя БТР.

Это было первое боевое крещение Виктора. Настоящее крещение, можно сказать, второе рождение. 6 мая 1983 года наш земляк награждён медалью «За отвагу». Помимо того, есть ещё медали: одна — от афганского народа и три — за выполненный долг.

40 лет солдат без оружия… Вернулся живой, а только все самые маленькие подробности тех двух лет прочно засели в памяти советского солдата-афганца… Правильно ли было то решение о войне на афганской земле, правильны ли решения о других вооружённых конфликтах — покажет время. Ветераны Афганистана, Чечни, Сирии, СВО — столь ли важно название, когда за ним стоят жизнь и судьба поколения, жизнь и судьба человека…