Солдатская дружба вечна. Годы и расстояния не повлияли на дружбу фронтовых товарищей

Час военной истории для учащихся старших классов Покровской школы «Солдатская дружба вечна», приуроченный к 75-летию Великой Победы, посвятили фронтовому братству. Библиотекарь Александр Проскурин рассказал ребятам историю своего отца Сергея Григорьевича и его фронтового побратима, азербайджанца Абдуллы (Алексея) Гасанова.

На войне как на войне

Служили бойцы вместе, в одном полку — 113-м гвардейском 38-й гвардейской стрелковой дивизии 70-й армии. Шёл февраль победного 1945 года. Враг отступал, огрызался. В Польше шли тяжёлые бои. Во время одной из передышек в подраз­делении состоялось памятное для Сергея Проскурина партийное собрание. Его приняли кандидатом в члены партии. Сразу же после голосования раздалась команда: «К бою!». На позиции двигались вражеские танки. «Сорокапятка» под командованием Проскурина вела огонь прямой наводкой. Расчёт подбил несколько гитлеровских машин. И вдруг — взрыв. Сергей потерял сознание.

«Когда очнулся, вокруг — ни души, все мои сослуживцы убиты. Чтобы не попасть в плен, пополз. Вспомнил, что недалеко польская деревня, а рядом с ней хутор. Снег мокрый, то и дело встречаются грязные проталины, к тому же прошёл холодный мелкий дождь. Миновал скирду соломы, впереди услышал лай собаки. А вот два сарая и дом. Заранее положил перед собой две гранаты и думаю: если там немцы — одну кидаю в них, а второй подрываю себя. Стал стучать в дверь. Вскоре заметил две приближающиеся фигуры. Голос по‑польски: „Цо то е“. Это были польские крестьяне. Я сказал им, что я русский солдат и тяжело ранен в бою, и попросился в дом. Поляк ответил: „Нэ можно, германпшиде нас паф-паф и вас паф-паф, заховаю“. Поляки попросили не шуметь, рядом в селе были гитлеровцы. Подкатили тележку и отвезли меня к воротам сарая. „Там в углу солома, — сказал хозяин, — и ещё один раненый русский“. Меня спус­тили с тележки, и я пополз в темноту. „Кто тут есть?“ — крикнул я. И вдруг слышу знакомый голос: „Серёжа, это ты? Ползи сюда“. Так встретил я своего друга Алёшу Гасанова, помощника командира стрелкового взвода. Он тоже был ранен в правую ногу, перебита берцовая кость. Мы пролежали всю ночь, согревая друг друга своими телами, держали наготове две гранаты. Ночь прошла в тревожном ожидании, выдаст поляк немцам — нам крышка. Но судьба была к нам благосклонна. Чуть рассвело, в сарай вбегает поляк и радостно сообщает, что фашисты отступили и в село пришли русские. Лицо поляка выражало радость, значит, тоже переживал за нас…» — из воспоминаний фронтовика, которые он передал своему сыну.

Койки рядом

Началась долгая госпитальная жизнь. Наконец однополчане, сержанты Сергей Проскурин и Абдулла Гасанов, попали в Алма-Ату (госпиталь был на Медео). И потом в каком бы лечебном учреждении ни были друзья, их койки всегда стояли рядом.

Они ещё некоторое время служили вместе в Алма-Ате. Через год Сергею Григорьевичу Проскурину вручили кандидатскую карточку. На папке, где хранилось его личное дело, было написано: «Погиб в боях за Родину». Но он живой и бодрый вернулся в родную Покровку, долгие годы работал учителем истории в школе.

Абдулла Алескерович Гасанов остался в армии, прослужил многие годы, стал подполковником. После ухода в отставку трудился «на гражданке», возглавлял типографии Казпотребсоюза.

Поездка к другу

41 год переписывались фронтовые побратимы — русский Сергей Проскурин и азербайджанец Абдулла Гасанов, сорок один год приглашали друг друга в гости. Изменились, что говорить: тогда им было по двадцать, а теперь уже и внуки есть.

В далёком июне 1987 года, когда закончился учебный год, Сергей Григорьевич предложил жене: «Мария, давай съездим в Алма-Ату». Но у Марии Алексеевны дел по дому хоть отбавляй: «Поезжай, Серёжа, один. Встретишь друга, погостишь, а домой приезжай вместе с Алёшей».

И вот Сергей Григорьевич разыскивает нужный дом по улице Карла Маркса. Алма-Ату не узнать. Всё изменилось, похорошел город, стал красивым и нарядным. Вот и дверь. Дух захватывает. Рука тянется к звонку. На пороге — хозяйка.

— Анна Васильевна? Здравствуйте, — едва сдерживая волнение, говорит гость.

— Наконец‑то. Мы давно ждем вас, проходите, пожалуйста, — и, обернувшись: — Алёша! Алёша! Иди сюда, Серёжа приехал.

Они кидаются друг к другу. Оба, не стесняясь, растирают кулаками набежавшие слезы.

Несколько дней они были вместе. Воспоминаниям не было конца. Побывали на Медео, где когда‑то прыгали на госпитальных костылях, обошли парки, скверы, а потом решили зайти в воинскую часть, где вместе служили. Встретили их там тепло и сердечно, беседовали с воинами, а военный оркестр в их честь как ветеранов сыграл даже несколько маршей и их любимый — «Прощание славянки».