Рухнувшие небеса. Как сложилась жизнь лётчика из штурмовика, найденного в Ивнянском районе

Раскопки на полях сражений Великой Отечественной войны — всегда лишь начало, толчок к другому, архивно-документальному поиску, который открывает нам имена людей, стоявших за блиндажами, ржавыми гильзами снарядов, исковерканными кусками военной техники. Людей, которым было больно от ран, невыносимо страшно от непредсказуемости своей жизни, даже ближайших её пяти секунд, но которые при этом шли на пули и били врага.

Где они черпали для этого силы, чем питали свой дух, нам, их рафинированным потомкам, живущим в тепле и сытости, с каждым годом понимать всё сложнее. Поэтому так дороги и ценны военные истории, которые будоражат нашу память, не позволяют сбить градус того ужаса, безысходности и надежды одновременно, которые переживали наши деды и прадеды на полях сражений.

Мечта детства

Поднимая обломки советского штурмовика Ил‑2 у хутора Покровский (Верхопенское сельское поселение Ивнянского района) в декабре прошлого года, участники поискового отряда «Святая Русь» не сомневались, что быстро найдут имена управлявших им лётчиков: в авиации, где пилоты привязаны к самолёту, известен номер его двигателя, отследить это довольно легко. Только в этот раз, вопреки ожиданиям, упавший самолёт оказался чуть ли не законспирированным, как будто нигде не числился, а уж его пилоты и подавно.

На этапе раскопок поисковики видели, что парашютной системы в самолёте не было, значит, лётчик и стрелок катапультировались. Это тоже усложняло поиск — если они остались живы и попали к немцам в плен (других вариантов в поле, окружённом вражеской батареей, у красноармейцев просто не было), одних открытых архивов Министерства обороны может оказаться недостаточно. Не будем вдаваться в подробности о том, какие силы задействовали поисковики, но имя одного из пилотов «покровского» Ил‑2 они установили. Им оказался гвардии лейтенант, лётчик-штурмовик Анатолий Иванович Сизых, самолёт которого 9 июля 1943 года не вернулся с боевого задания на аэродром 241-го штурмового авиационного полка, который базировался у села Шумаково (Курская область). Но он действительно выжил в бою под Покровским, а его судьба достойна отдельной книги. К нашей радости, её изучала и изложила на сайте «Бессмертного полка» внучатая племянница лётчика.

«Анатолий Иванович — старший брат моей бабушки. Из‑за того, что разница в возрасте у них была большая, и ввиду его раннего ухода из жизни его воспоминаний о службе и войне практически не сохранилось. Анатолий Иванович с детства мечтал быть лётчиком. Когда он был ещё маленьким и плохо умел говорить, всегда на вопрос о том, кем он хочет стать, отвечал: «Лёсиком», — поделилась воспоминаниями женщина. — В 1940 году он поступил в лётную школу, в какую — неизвестно. От родителей это скрывал, так как они были категорически против. После поступления дома он больше не появлялся, из училища сразу пошёл на фронт».

Сколько их, таких мальчишек

На момент боя под хутором Покровским москвичу Анатолию Сизых было полных двадцать лет. Когда мы говорим о цене, которую заплатили за Победу, иногда достаточно вспомнить один такой факт: за штурвалом Ил‑2 сидел 20-летний парень, который отчётливо понимал, что шансов выжить у него не­много. Невозвращение штурмовиков — статистика трагическая, особенно в решающих сражениях, когда штурмовая авиация предваряла наступление пехоты. В день, когда подбили самолёт Анатолия Сизых, на аэродром также не вернулись 31-летний штурман, старший лейтенант Виктор Пустынников, воздушный стрелок, старший сержант Иван Александрук (1921 года рождения), лётчик, младший лейтенант Александр Кузнецов, воздушный стрелок, старшина Сергей Тарела (1911 года рождения), лётчик, сержант Алексей Черенков (1922). Кто из них был в кабине вместе с Сизых, установить, к сожалению, пока не удалось. Возможно, штурман вообще выступал один.

В целом же во время операций на участке Трефиловка — Белгород, Сухо-Солотино авиационный полк Сизых понёс существенные потери: только 5 июля он потерял 11 самолётов, несмотря на то что вылеты штурмовиков прикрывали истребители 737-го истребительного авиационного полка.

6 июля 1943 года 241‑й штурмовой бомбил районы Обояни, Прохоровку, 7 июля 1941 года — колонну противника из 400 танков, самоходных артиллеристских установок и другой механизированной техники, двигавшейся по дороге от Томаровки на Черкасское. Каким к этому моменту был лётный опыт штурмана Анатолия Сизых, неизвестно.

«Быть может, он начал принимать участие в боевых действиях Курско-Белгородской операции после доукомплектовывания полка в апреле 1943-го. В этом случае, вероятно, он был сбит в первом или в одном из первых боевых вылетов», — предположила его племянница.

Плен, побег — и снова в строй

Сестра лётчика запомнила его рассказ о том, что было под Покровским. После того как самолёт подбили, лётчик катапультировался, причём летел на горящем парашюте. Приземляясь, он к тому же сломал ногу.

«Его подобрали немецкий офицер с двумя солдатами. Единственное, что сказал немец: «Я лётчик, и ты лётчик». Быть может, поэтому его не расстреляли на месте», — рассказала родственница Анатолия Сизых.

Потом он попал в госпиталь для военнопленных, где ему наложили гипс, затем отправили эшелоном, по его предположению, в Германию. Но по пути в концлагерь пленные проделали дыру в полу вагона и ночью бежали. По словам Анатолия Ивановича, из битком набитого вагона успели выбраться несколько человек:

«Когда поезд ушёл, беглецы решили расходиться, так как шансов выйти к своим вместе было очень мало. У Анатолия Ивановича начались осложнения с ногой, его спрятала в стогу и выходила одна украинская женщина. Носила ему еду и отпаивала молоком. К моменту, как он пошел на поправку, соседи в деревне начали что‑то подозревать, и женщина попросила его уходить поскорее, ведь если узнают немцы — расстреляют всю семью. В итоге каким‑то образом ему удалось выйти к своим».

Разумеется, по возвращении его проверяли в соответствующих органах. Про пребывание в фильтрационном лагере Сизых ничего не рассказывал, но, по логике дальнейших событий, его рассказ подтвердил кто‑то из пленных или сослуживцев, и Анатолий Иванович вернулся в строй летом 1944 года. Интересно, что, будучи проездом из лагеря, лётчик зашёл в Москве к родителям, повергнув их в полное изумление: семья давно получила на него похоронку.

До победного конца

Оставшиеся полтора года до окончания войны Анатолий Сизых продолжил летать в составе 673-го штурмового авиаполка, освобождал Берлин, Прагу, был удостоен высоких наград: Ордена Красной Звезды, двух Орденов Красного Знамени, Ордена Отечественной войны II степени, медали «За боевые заслуги», характеризовался как человек высочайшего мужества.

Интересно, что военная биография лётчика до падения самолёта в июле 1943 года так и осталась в официальных документах белым пятном, не вошла в перечень его боевого пути.

«Закончил войну Анатолий Иванович в звании гвардии лейтенанта, в должности командира звена. После войны служил в Австрии. Домой вернулся в 1946 году. Вышел на пенсию в 35 лет в звании майора. Травма ноги напоминала о себе, кости срослись неправильно», — рассказала племянница.

Анатолий Сизых умер от онкологии в 1963 году, ему было всего 40 лет. Все годы после его ухода родные бережно хранили связанные с ним документы, фотографии. Надеемся, что найденные на ивнянском поле останки штурмового самолёта станут важной частью недостающих сведений о герое не только в истории его семьи, но и в истории защиты белгородской земли от фашистских оккупантов.

При подготовке материала использовались сведения об Анатолии Сизых с сайтов moypolk.ru, «Подвиг народа». Редакция благодарит руководителя поискового отряда «Святая Русь» Сергея Тулинова за помощь в подготовке материала.